Блеск и нищета "теории всего"

( по книге Девида Дойча "Структура реальности" http://www.bookap.by.ru/okolopsy/deutsch/gl1.htm)

Станислав Кравченко

Философу всегда интересно взглянуть на философские рассуждения других специалистов, к примеру специалиста по квантовым компьютерам и квантовым вычислениям Дэвида Дойча. Несомненно, ректор Московского Государственного университета академик РАН В. А. Садовничий сделал весьма продуманный шаг, поддержав выпуск книги Девида Дойча "Структура реальности". Она того вполне достойна в силу всеобщности, фундаментальности затронутых вопросов. Читателю, расширяющему свой кругозор, предлагается весьма оригинальные физические принципы нового описания реальности, дающие весьма серьезную пищу для размышлений, что и является основной целью такого рода публикаций.

Из названия данной статьи нетрудно понять, что ее автор не во всем согласен с философией Дэвида Дойча. Это естественное состояние любого нового взгляда на окружающую реальность и ничуть не умаляет философию Дэвида, но предлагает читателю некоторые альтернативы по затронутым вопросам, что есть основа научного демократизма - не последнего фактора научного прогресса. Основное внимание будет уделено, в соответствии с идеями самого Дойча, именно философии вопросов, и лишь вскользь будут затронуты физические аспекты. Но, по порядку.

Глава 1. Теория Всего.

Здесь много совершенно восхитительных философских положений, чему хочется рукоплескать. Первое, и главное, что достойно уважения в этой главе, это мысль о том, что "под "известным" я подразумевал понятым". Совершенно блестяща философская мысль, что основу научного знания составляют "не знания множества фактов как таковых, а  построения правильных концепций, объяснений и теорий". А вот дальше начинается странная, необъяснимая для специалиста по компьютерам логическая непоследовательность. К примеру, Дэвид заявляет: "Одна сравнительно простая и понятная теория может охватить бесконечно много неудобоваримых фактов." Замечательно, спорить не будем, только давайте уточним, что такое "простая и понятная"? Для этого, конечно, следовало бы углубиться в теорию познания и, на основании теории языков, не знать которую специалист по компьютерам не может, пояснить, что под "простотой" теории следует понимать минимальность, если не единственность, исходных постулатов, принимаемых аксиоматически, без доказательств. А под понятностью следует понимать общеизвестность и общепринятость используемой в ней системы понятий. Если бы это уточнение было бы сделано, то были бы исключены многие неточности этой главы. К примеру, автор пишет: "большинство людей считает (и именно это говорили мне тогда, в детстве), что с ошеломляющей скоростью растет не только количество записанных фактов, но и количество и сложность теорий, через которые мы познаем мир. Следовательно (говорят они), не важно, было или нет такое время, когда один человек мог понять все, что было понято, в наше время это точно невозможно, и это становится все более и более невозможным по мере роста нашего знания.", но ниже тут же "опровергает" себя: "Теорию может вытеснить новая теория, более точная, с большим количеством объяснений, но и более простая для понимания." На самом деле все не совсем так. Да, теорию может вытеснить новая теория, более точная, с большим количеством объяснений, о очень большой вопрос, будет ли она более простой для понимания. И сам Дэвид объясняет почему: "наши лучшие теории наряду с точными предсказаниями содержат глубокие объяснения. Например, общая теория относительности объясняет гравитацию на основе новой четырехмерной геометрии искривленного пространства и времени". Итак, новые теории для более общего объяснения вводят новые, более общие, более фундаментальные, понятия. И пока эти новые понятия не станут общеизвестными и общепринятыми трудно рассчитывать на "простоту" их понимания. Дойч и сам это понимает: "Под "более обобщенными" я подразумеваю, что каждая из этих теорий приводит больше доводов, охватывает большее количество ситуаций, чем несколько отдельных теорий ранее. Под "более глубокими" я понимаю, что каждая из них объясняет больше (охватывает большее понимание), чем ее предшественники, вместе взятые". Именно поэтому такая, значительно более глубокая, чем остальные, общая теория относительности, "наша лучшая теория пространства, времени и гравитации" до сих пор остается предметом весьма ожесточенной полемики. И если разбираться в философии данного вопроса более глубоко, то Дэвиду следовало бы вообще начинать с фундаментальнейшего свойства предмета изучения, обозначенного им как: "одно из самых ценных, значимых и полезных качеств человеческой мысли - ее способность открывать и объяснять структуру реальности". Вот это важнейшее свойство реальности - ее структурность - и должно стать первоосновой главы. Исследование этого свойства реальности должно привести к выводу о самой возможности создания "теории всего". Заведомая конечная сложность общественной научной системы понятий в любой период ее развития, в том числе и в любом отдаленном будущем, неотвратимо ограниченная конечной сложностью такой информационной машины, как человеческий мозг, о чем специалист по компьютерам не может не знать, заведомо ограничивает наши даже потенциальные познавательные способности. Мы можем познать, то есть составить образ изучаемой действительности в общественной системе понятий, лишь структуры меньшей конечной сложности. Потому утверждение о самой возможности "теории всего" должно предваряться утверждением о конечной структурной сложности самой реальности. Основания для таких утверждений есть, но в книге они отсутствуют, потому "теория всего" оказывается "построенной на философском песке". Только после такого основополагающего вывода можно переходить к методологии: "предсказатель уже существует совсем рядом, - это физический мир. Он сообщает нам результат любого возможного эксперимента, если мы спрашиваем его на правильном языке (т.е. если мы проводим эксперимент), хотя в некоторых случаях нам не очень удобно "вводить описание эксперимента" в требуемой форме (т.е. создавать некий аппарат и управлять им). Однако мир не дает объяснений". Однако, чтобы разобраться в методологии, необходим переход к материалу главы 2 книги. Здесь же мы согласимся с принципиальным замечанием Дойча: "Важно то, действительно ли едина и понятна сама структура реальности".

Глава 2. Тени

Итак, что нам дает и что не дает мир? Рассмотрим приведенные автором описания экспериментов, отдав должное профессиональному умению автора их подбирать.

1. Свет фонарика. "Невидимость - одно из простейших свойств св. Мы видим свет лишь тогда, когда он попадает в наши глаза (хотя, как правило, мы говорим о последнем объекте, на который воздействовал этот свет и который оказался по линии нашего зрения). Мы не можем увидеть свет, который просто проходит мимо".

Блестяще, необходимый факт констатирован. Физика-экспериментатора Дэвида Дойча можно поздравить. Но где философ Дэвид Дойч, где его выводы?

Между тем выводы являются весьма фундаментальными. Из этого простого эксперимента следует весьма фундаментальный вывод, что дает нам мир, другими словами, с чем имеет дело физика. Из данного факта неотвратимо следует, что физика не имеет дело ни с фотонами, ни с электронами, ни с чем-либо еще. Экспериментатор не прослеживает "движение" фотона, единственно, что он фиксирует, это факт его поглощения сенсором, будь то его глаз, глаз лягушки, фотоумножитель. Другими словами, единственно, с чем имеет дело физика, это СОБЫТИЯ. Каждое из событий можно охарактеризовать упорядоченным набором чисел, обозначающих, в том числе, время, место, энергию и другие параметры события. Обращаю внимание, что все эти параметры представимы численно, из чего и следует сама возможность формульного описания событий. А вот научная обработка некоторого множества событий и позволяет на их основе формировать уже производную, опосредованную систему понятий, связанную с событиями, в том числе и понятие фотона, понятие электромагнитного взаимодействия.

Итак, мир нам "дает" множество событий, каждое из которых, с достижимой на данном этапе научного развития степенью точности, мы можем охарактеризовать определенным упорядоченным набором чисел. Но он нам "не дает" заведомо систему понятий, связанную с этим событийным множеством. Научное познание и есть формирование этой системы понятий. Идея "теории всего" по умолчанию предполагает конечность этой системы.

Необходимо обратить внимание и на другие философские аспекты данного эксперимента:

- есть единственный доступный способ познания мира - только через события взаимодействия с ним;

- невозможно создание научного понятия без некоторого событийного множества, к нему относящегося.

Из данного опыта автоматически следует, что невзаимодействующей материи не существует. Не менее значителен и другой вывод: все понятия о материальных объектах и их системах, того же фотона и луча света, есть не первичные, а производные понятия, основанные на событийных множествах, соотносящихся с ними.

2. "при проведении реальных экспериментов мы используем фотоумножители (световые детектор, чувствительность которых превышает чувствительность глаз лягушки) и уменьшаем свет, пропуская его через темные фильтры, а не наблюдаем его на расстоянии ста миллионов километров от источника. Однако ни принцип, ни результат от этого не меняются: не мнимая темнота, не однородная тусклость, а мерцание, причем вспышки - одинаково яркие, независимо от того, насколько темный фильтр мы используем. Это мерцание показывает, что существует предел равномерного распространения света".

Еще раз поздравляем физика Дойча с умелым подбором опытных фактов. К сожалению, вынуждены высказать "фи" философу Дойчу. На этот раз недоработка принципиальная, повлекшая за собой ряд существенно ошибочных выводов.

Если на основании первой серии событий, при известной смелости физика-теоретика, можно "изготовить" классическую теорию электромагнетизма, то эта серия, как верно замечает физик Дэвид Дойч, необходимо требует введения квантовых понятий. Это у Дойча есть, но нет другого, самого важного - нет "причины" их введения, нет научного понятия, с которым связывается проявление квантовых свойств фотонов. Между тем, по умолчанию, она присутствует в эксперименте. Это - другое понятие, называемое средой, в которой распространяется фотон. Оно явно присутствует в формуле:

E=hс/l, где:

Е - энергия кванта,

h - постоянная Планка,

l - длина волны,

с - скорость света.

Постоянная Планка  и есть то понятие, которое связывает понятие фотона с понятием среды. Философ Дойч должен был констатировать, что в классической теории электромагнетизма нет никаких внутренних оснований для перехода от чисто волновой теории к корпускулярно-волновому дуализму. Это основание может быть только внешним. Теория волновых фронтов великолепно описывает многие особенности распространения электромагнитных волн, но даже в зародыше не содержит причину "их разрывов" и переходу к корпускулярному описанию. Таким основанием могут быть внешние, по отношению к этой теории, свойства среды распространения, которую вначале называли эфиром, потом пустотой, вакуумом, сейчас - вакуумоподобной средой. И на основании этого великолепного опыта философ Дойч мог бы описать многие, очень важные ее свойства:

- лоренц-инвариантность. Действительно, нет ни одного события, в котором была бы зафиксирована зависимость скорости света от скорости (вакуумоподобной) среды, кроме случаев распространения света непосредственно в движущихся классических материальных средах;

- квантованность. Любое физическое событие так или иначе происходит в этой среде, потому обязательно должно характеризоваться этим фундаментальным ее свойством. Вершиной философского мастерства Дойча было бы мировоззренческое описание причин появления у вакуумоподобной среды квантовых свойств, но это в данном случае и ни столь обязательно. Для интересующихся можно дать ссылку - http://www.new-idea.narod.ru/vs.htm.

- если бы физик Дойч обладал сверхпрецезионным инструментом, то он обнаружил бы еще одно уникальное свойство распространения света от источника к сенсору. Он обнаружил бы, что фотон, поглощенный сенсором чуть более "красный", чем фотон источника. Он мог бы выявить и закон такого "покраснения", являющийся релятивистским аналогом закона Хаббла (см. http://www.new-idea.narod.ru/Habbl.htm). Однако, для надежного выявления данного эффекта необходимы расстояния между источником и приемником в миллионы и миллиарды световых лет. Данный эффект, в отличие от прямого поглощения фотонов классическими материальными средами, является параметром распространения света именно в лоренц-инвариантной среде.

Блестящим выводом философа Дойча было бы распространение вывода о влиянии квантовых свойств среды не только на электромагнитные взаимодействия, не только применительно к фотону, но и к любым другим взаимодействиям и любым другим материальным понятиям, грубо: "В физике не существует измеримых непрерывных величин", следствием чего и будет констатированное в главе 1 утверждение: "едина и понятна сама структура реальности".

Философ же Дойч в данной главе допустил непоправимое понятийное упрощение, абсолютно исключив у фотона волновые свойства и приравняв его к элементарному биллиардному шару: "Точно также существует элементарный световой шарик или "атом", фотон". Следствием этого упрощение будет неизбежное полное игнорирование волновых свойств электромагнитных взаимодействий в условиях, когда их учет существенно необходим, в частности, когда параметры распространения фотона соизмеримы с длиной его волны.

3. "точные эксперименты показывают, что свет не всегда распространяется прямолинейно. При некоторых обстоятельствах свет искривляется".

"Задолго до того, как диаметр отверстий приблизится к десятитысячной доле миллиметра, а в действительности, уже при диаметре отверстий около одного миллиметра свет начинает оказывать заметное противодействие. Вместо того чтобы проходить через отверстия прямыми линиями, свет сопротивляется ограничению и распространяется за каждым отверстием. И распространяясь, свет "рассеивается". Чем меньше диаметр отверстия, тем сильнее свет рассеивается от прямолинейного пути. Появляются сложные картины света и тени. Вместо освещенной и темной областей с полутенью между ними на третьем экране мы видим концентрические кольца разной толщины и яркости. Кроме того, там присутствует цвет, так как белый свет состоит из фотонов разных цветов, каждый из которых распространяется и рассеивается немного по-разному",

Поскольку в трактовке данного эксперимента появляются существенные расхождения, необходимо рассмотреть его подробнее.

Рисунок 2.6 показывает приблизительно в натуральную величину часть картины тени, отбрасываемой светонепроницаемой перегородкой с двумя прямыми параллельными щелями, находящейся на расстоянии трех метров от экрана. Щели находятся на расстоянии одной пятой миллиметра друг от друга и освещаются прямым красным лучом лазера расположенного по другую сторону перегородки. Почему используется свет лазера, а не электрического фонарика? Только потому, что точная форма тени также зависит и от цвета света, который ее производит, белый свет фонарика содержит весь спектр видимых цветов, поэтому он может отбрасывать тени с интерференционными полосами различного цвета. Значит, для получения точной формы тени во время эксперимента лучше использовать свет одного цвета. Можно было бы поместить цветной фильтр (например, цветное оконное стекло) перед фонариком так, чтобы проходил свет только одного цвета. Это могло бы помочь, но фильтры не стопроцентно селективны. Лучше воспользоваться светом лазера, поскольку лазер можно очень точно настроить на испускание монохроматического света.

Рис. 2.6. Тень, отбрасываемая перегородкой с двумя прямыми параллельными щелями

Если бы свет распространялся прямолинейно, картина, изображенная на рисунке 2.6, представляла бы две ярких полосы с резкими границами, расположенные на расстоянии одной пятой миллиметра друг от друга (что было бы невозможно увидеть при таком масштабе), а остальная часть экрана осталась бы в тени. Но в действительности свет искривляется так, что образует много ярких и темных полос без резких границ. Если увеличить расстояние между щелями так, чтобы они оставались в пределах лазерного луча, расстояние между полосами на экране увеличится на столько же. В этом отношении тень ведет себя как обычная тень, отбрасываемая крупным предметом. А какую тень мы получим, если прорежем в перегородке между двумя существующими щелями еще две идентичные щели, так, что у нас будет четыре щели, расположенные на расстоянии одной десятой миллиметра друг от друга? Можно ожидать, что картина, изображенная на рисунке 2.6, останется практически неизменной. Как-никак первая пара щелей отбрасывает тени, показанные на рисунке 2.6, и, как я уже сказал, вторая пара щелей должна произвести подобную картину тени, сдвинутую в сторону на одну десятую миллиметра - почти на том же самом месте. Кроме того, мы знаем, что лучи света пересекаются, не оказывая никакого воздействия друг на друга. Так что две пары щелей должны дать ту же самую картину тени, но в два раза ярче и чуть более размытую.

В действительности происходит нечто отличное. Действительная тень, отбрасываемая перегородкой с четырьмя прямыми параллельными щелями, показана на рисунке 2.7 (а). Для сравнения ниже я снова привожу рисунок тени от перегородки с двумя щелями (рисунок 2.7(b)). Ясно, что тень от четырех щелей представляет собой отнюдь не комбинацию двух слегка отдаленных друг от друга теней от двух щелей, а имеет новую и более сложную картину. В этой картине есть такие участки, как точка X. которая не освещена на картине тени от четырех щелей и освещена на картине тени от двух щелей. Эти участки освещались при наличии в перегородке двух щелей, но перестали освещаться, когда в перегородке прорезали еще две щели, пропускающие свет. Появление этих щелей воспрепятствовало попаданию света в точку X.

Рис. 2.7. Тени отбрасываемые перегородкой с (а) четырьмя и (b) двумя параллельными щелями

Итак, физик Дэвид Дойч фиксирует события интерференции монохроматического света при прохождении его через отверстия (щели), размеры и расстояния между которыми уже соизмеримы с длиной световой волны, в силу чего представление фотона биллиардным шаром является некорректным. Столь же некорректным является полное умолчание Дэвидом Дойчем сведений о материи щелей, которая, в любом случае, является системой атомов (ионов, молекул), образованная и стабилизированная именно электромагнитным взаимодействием.

Если бы Дэвид, при рассмотрении эксперимента №2, не аксиоматически ввел "атомарность" фотона, а связал бы его с условиями распространения, то для него было бы очевидным, что в данном случае учет условий распространения тем более необходим. Квантовые возбуждения вакуумоподобной среды, происходящие при распространении фотона, на соизмеримых с длиной волны фотона расстояниях к игнорированию не допустимы и должны рассматриваться в условиях, учитывающих условия распространения классических волновых фронтов. Поэтому введенный Дойчем термин "теневой фотон" вполне правомерен, но возникновения этого "теневого фотона" является не какие-то потусторонние Вселенные, а сам распространяющийся фотон. Сам фотон возбуждает своего "теневого двойника", сам с ним взаимодействует, а на расстояниях, существенно превышающих длину волны фотона, сенсор фиксирует событие поглощения уже результирующего электромагнитного кванта. Все законы сохранения, в рамках их правомочности, при этом соблюдаются. Привлекать какие-то дополнительные сущности для объяснения эффекта интерференции, как это делает Дойч, представляется совершенно излишним. Для полноты философского осмысления предлагаем Дэвиду Дойчу несколько изменить условия эксперимента, к примеру, заменить вторую щель на соизмеримую по расположению и внутренним размерам (односторонне) полузамкнутую полость. Здесь будет заведомо исключено какое-либо сквозное прохождение через нее настоящих или "теневых" фотонов, однако, эффект интерференции останется. Уверенность в наличии эффекта придает факт существования многих электронных приборов, основанных на такого рода эффектах, к примеру, магнетронов. Предлагаем философу Дэвиду Дойчу прокомментировать такой (четвертый) эксперимент в рамках его концепции.

Понятно стремление Дойча разместить в каждой щели только по одному теневому фотону. Допущение хотя бы двух есть допущение многих, что автоматически нивелирует "управляющую индивидуальность" каждого. Положение о бесконечном количестве теневых вселенных по умолчанию требует и бесконечного количества теневых фотонов в каждой щели с соответствующим полным отсутствием какого-либо внешнего управления, что противоречит сверхзадаче книги, либо требует "взаимной договоренности" между теневыми вселенными, что, мягко говоря, абсурдно. Но размещение в каждой щели по одному теневому фотону на каждый реальный также требует такой же договоренности и тоже абсурдно.

Поэтому есть весьма веские основания заключение Дойча: "Таким образом, мы вывели цепочку умозаключений, которая начинается со странных картин тени и заканчивается параллельными вселенными. На каждом этапе мы обнаруживаем, что поведение наблюдаемых нами объектов можно объяснить только присутствием невидимых объектов и их определенными свойствами. Основная идея заключается в том, что интерференция одной частицы определенно исключает возможность существования только реальной вселенной, которая нас окружает", считать, мягко говоря, излишне оптимистичной и пристрастной. Эффект интерференции допускает и другие трактовки, кроме предложенной автором.

Таким образом, "принятие предсказаний квантовой теории" совершенно не заставляет принимать существование параллельных Вселенных всерьез. Потому "Квантовая теория параллельных вселенных - это не задача, это решение" есть не более, чем благое пожелание, выведенное из неправомерных упрощений понятий современной физики. Конечно возможно, что "Многие из Дэвидов пишут эти же самые слова в это мгновение. У некоторых это получается лучше". Надеемся на последнее.

Глава 3. Решение задач.

Целиком и полностью можно согласиться с теоретической частью данной главы. Можно совершенно не возражать против примененной Дэвидом методологии: "Таким образом, в противовес схеме индукции, показанной на рисунке 3.1, научное открытие не должно начинаться с результатов наблюдений. Но оно всегда начинается с задачи. Под "задачей" я понимаю не обязательно практическую трудную ситуацию или источник трудностей. Я имею в виду набор идей, который выглядит неадекватным и который стоит попытаться усовершенствовать"...

"При решении задачи мы ищем новые или усовершенствованные теории, которые содержат объяснения без недостатков, но сохраняют достоинства существующих теорий (рисунок 3.2). Таким образом, за постановкой задачи (этап 1) следует гипотеза: высказывание новых теорий, изменение или новое толкование старых для решения задачи (этап 2). Затем гипотезы подвергают критике, что позволяет (если критика рациональна) исследовать и сравнить теории, чтобы выбрать ту, которая содержит лучшие объяснения относительно критериев задачи (этап 3). Выдвинутую теорию, не прошедшую испытание критикой, то есть предлагающую худшие объяснения по сравнению с другими теориями, исключают. Заменив одну из первоначально принятых теорий на вновь предложенную (этап 4), мы предварительно считаем, что делаем успехи в решении задачи".

Однако, в отличие от Дэвида, практически применим им высказанную методологию к его же "теории всего", тем более, что он и сам на этом настаивает: "Стоит поразмышлять над характером этого рассуждения, которое само по себе является естественным явлением, по крайней мере, столь же удивительным и обширным, как и физика теней".

Для этого воспользуемся его рекомендацией: "наука - это не процесс выведения предсказаний из наблюдений, а процесс поиска объяснений. Сталкиваясь с задачей, мы ищем объяснения среди уже существующих. Затем мы начинаем процесс решения задачи. Новые объяснительные теории начинаются с недоказанных гипотез, которые мы критикуем и сравниваем в соответствии с критериями задачи. Теории, которые не выдерживают критики, мы отбрасываем".

Итак, мы, на настоящий момент, имеем по крайней мере два объяснения:

- предложенную Дойчем гипотезу множественности Вселенных;

- предложенную Глинером гипотезу вакуумоподобной лоренц-инвариантной среды.

 Какое из этих объяснений имеет базу среди существующих теорий?

Ни из одной классической физической теории не вытекает возможность существования "теневой материи". Не следует, прямо или косвенно, возможность ее существования и из предложенных Дойчем "четырех основных нитей объяснения:

квантовая физика,

эпистемология,

теория вычислений,

теория эволюции.

Не вытекает "теневая материя" и из "лучшей теории пространства, времени и гравитации" - Общей Теории Относительности. Другими словами, декларируя для всех теоретические принципы научной методологии, Дойч совершенно пренебрегает ими в своей личной практике. Гипотеза же вакуумоподобной лоренц-инвариантной среды, предложенная Глинером, прямо следует их той самой лучшей теории, из ОТО. Это - именно объяснение, наличествующее среди уже существующих.

Продолжим: "Индуктивный анализ моего обсуждения теней должен тогда выглядеть примерно следующим образом: "Мы проводим ряд наблюдений теней и видим явление интерференции (этап 1). Результаты соответствуют тому, что следовало бы ожидать, если бы существовали параллельные вселенные, определенным образом воздействующие друг на друга. Но сначала никто этого не замечает. В конечном итоге, (этап 2) кто-то делает обобщение, что интерференция всегда будет иметь место при данных условиях, а следовательно, путем индукции выводит теорию, что за это ответственны параллельные вселенные. С каждым последующим наблюдением интерференции (этап 3) мы немного больше убеждаемся в справедливости этой теории. После достаточно большого количества таких наблюдений и при условии, что ни одно из них не противоречит теории, мы делаем вывод (этап 4), что эта теория истинна. Хотя мы никогда не можем быть уверены абсолютно, мы убеждены настолько, что для практических целей этого достаточно".

Вопрос заключается в том, а соответствует ли это утверждение Дэвида фактическим опытным результатам? Нет ли подтасовки фактов?

Принимая гипотезу множественности вселенных мы в обязательном порядке должны принять и все возможные следствия из нее. Для любого, приведенного Дойчем экспериментального примера, например для эксперимента с двумя щелями, мы необходимо должны принять все возможные варианты вселенных. Другими словами мы должны признать, что через обе щели проходят не только экспериментальный фотон и его теневой собрат-двойник, но и бесчисленное множество других теневых фотонов, значительно и незначительно отличающихся от реального всеми возможными характеристиками: частотой, фазой, временем опережения (запаздывания), углом отклонения, поляризацией и прочими. Все они имеют такие же права на интерференцию с реальным собратом, как любой из теневых. Таким образом, реальный фотон должен интерферировать не со своим тождеством-двойником из соседней щели, а с неким теневым собирательным фотоном с весьма широкой полосой характеристических значений. В результате количественные характеристики интерференционной картинки по гипотезе множественных вселенных должны существенно отличаться в сторону широкополосной размытости, по сравнению с гипотезой лоренц-инвариантной среды Глинера, где падающий фотон может возбудить в резонаторах на соизмеримых с длиной его волны расстояниях именно теневой фотон-двойник с тождественными характеристиками. Такое некритичное отношение к желанной гипотезе характерно не только для Дойча и не будем слишком строги к нему, тем более, что в теории он сам признает: "Индуктивизм - опасный источник повторяющихся ошибок разного рода потому что на первый взгляд, он весьма правдоподобен". Это действительно так.

Глава 4. Критерии реальности

Может быть физик Дэвид Дойч и не видит ничего предосудительного, начав обсуждение конфликта Галилео Галилея с Церковью, но философ Дэвид Дойч мог бы быть и более осторожным. С физической точки зрения малопонятна позиция автора, так и оставшегося в плену двух, как ему кажется, великих систем - геоцентрической и гелиоцентрической, между тем, как любой школьник дополнит их галактической системой Млечного Пути, студент-первокурсник скажет, что движение - вообще понятие относительное и нет абсолютной системы отсчета, на что студент третьего курса возразит и приведет фоновое "реликтовое" излучение в качестве таковой. Может быть вопрос и интересен, но, поскольку Дэвид Дойч даже не упомянул эту, физическую сторону вопроса, мы тоже ограничимся лишь констатацией ее наличия и займемся стоящей за конфликтом философией в рамках материала главы, чтобы не слишком перегружать читателя излишним мудрствованием.

Остановимся только на данной Дэвидом Дойчем трактовке: "Галилео расходился с церковью в своем понимании отношения между физической реальностью, с одной стороны, и человеческими мыслями, наблюдениями и рассуждениями, с другой. Он считал, что вселенную можно понять, основываясь на универсальных, математически сформулированных законах, и что все люди могут получить надежное знание этих законов, если применят его метод математической формулировки и систематических экспериментальных проверок. Говоря его словами: "Книга Природы написана математическими символами". Это было сознательное сравнение с той другой Книгой, на которую традиционно полагались... научное рассуждение превосходит не только интуицию и здравый смысл, но и религиозные доктрины и откровения".

Крайне интересно было бы знать, понимал ли автор этих строк, как далеко уводит предложенное философское воззрение, как глубок их философский фундамент. Судя по дальнейшему тексту, для самого Дэвида ряд положений оказались недосягаемы.

Между тем в эти краткие строки "вписан" целый ряд фундаментальных философских основ:

- физическая реальность СТРУКТУРИРОВАНА. На первый взгляд - это очевиднейшая аксиома (на первый взгляд все просто). Но эта аксиома неявно предполагает возможность существование и альтернативы - доструктурной сущности;

- физическая реальность не просто структурирована, она КОНЕЧНО структурирована. Только это дает возможность познания вообще и численного познания в частности. Бесконечно сложные системы не познаваемы, не сравнимы, несчетны;

- физическая реальность и есть Книга Природы;

- написана Книга Природы конечно не принятыми в современном человеческом обществе математическими символами - это не более, чем аллегория. Символами Книги Природы являются СОБЫТИЯ;

- Книга Природы именно НАПИСАНА. Ни один ее символ, ни одно событие нельзя ни "передвинуть", ни "вычеркнуть", ни "дописать", ни "переписать". В силу этого каждый из символов-событий и есть ИСТИНА для всех времен и народов;

- важно не только то, что любой символ Книги Природы "понятен" любому объекту и системе, от электрона до метагалактики и может быть представлен упорядоченным набором чисел, важно то, что и большие последовательности этих символов тоже носят упорядоченный, поддающийся математическому описанию, характер, носящий название Законов Природы;

- структурирование физической реальности носит внешний характер или, иначе, Законы Природы неподвластны внутренним изменениям во времени-пространстве или по чьей-то воле. Законов Природы можно не знать, они не нами писаны, но не подчиняться им невозможно;

- существование упорядоченных наборов чисел, соответствующих любому из событий, исключает из этого набора чисто нулевые и несчетные наборы. Другими словами, любое событие представимо геометрическим аналогом с ненулевыми и конечными инвариантными свойствами;

- последнее означает, что любое событие есть замкнутая оболочка, поверхность раздела сред или фаз среды, обладающей доструктурными, потому лоренц-инвариантными, свойствами;

- наибольшую религиозную опасность представлял неизбежный вывод, заключающийся не только в том, что Бог - хороший математик, но в том, что физическая реальность и есть настоящее СЛОВО БОЖИЕ, низводящее все религиозные Книги и откровения до уровня прочих человеческих произведений, что Законы Природы и есть настоящие ЗАПОВЕДИ, что низводило религиозные законы до уровня социальных;

- неизбежен был вывод и о том, что самой последовательной теологией является не та или иная религия, а наука.

К этому нужно присоединить важную мысль Дэвида: "Мы должны принять методологическое правило, что если что-то ведет себя так, словно оно существует, оказывая ответное воздействие, то это воздействие следует рассматривать как доказательство существования этого объекта". Другими словами, существует только то, что взаимодействует, невзаимодействующей материи не существует, или, иначе, еще раз подчеркнем, только событие и есть истина в первой и последней инстанции.

В связи с этим утверждением можно согласиться с выводом Дойча: "Теневые фотоны оказывают ответное воздействие на реальные фотоны, а, значит, теневые фотоны существуют". Однако, разногласия в предложенных моделях состоят не в том, существуют или нет теневые фотоны, а в их происхождении. Обратимся к утверждениям Дойча: "Я сказал, что "неизбежен" вывод о том, что через вторую пару щелей должно проходить что-то, что мешает свету, проходящему через первую пару щелей, достигнуть точки X. Такой вывод логически нельзя назвать неизбежным, поскольку если бы мы не искали объяснений, мы просто могли бы сказать, что фотоны, которые мы видим, ведут себя так, словно нечто, проходящее через вторую пару щелей, отклонило траекторию их движения, но на самом деле этого нечто там нет". В этом утверждении разногласие вызывает только одно слово - "проходящее". Если события прохождения реальных фотонов через любую из щелей является регистрируемым, например экспериментом поглощения этих фотонов сенсорами, установленными непосредственно в щели, в силу чего это утверждение истинно, то нет ни одного события, подтверждающего утверждение Дойча о "прохождении" через щели теневых фотонов. Потому, в соответствии с им же провозглашенным методологическим правилом мы должны признать ложность утверждения о "прохождении". Соответственно, если теневые фотоны существуют, но через щели не проходят, то неизбежен вывод, что они возбуждаются (генерятся) во второй щели в момент выхода реального фотона из первой. При чем здесь параллельные вселенные?

Можно привести и еще одно методологическое правило Дойча: "Если, в соответствии с простейшим объяснением, какая-либо категория является сложной и автономной, значит, эта категория реальна". В соответствии с ним попросим самого Дэвида прокомментировать, так какое же из объяснений является более простым:

- объяснение на основании существующей теории электромагнетизма, обязательно предполагающее на соизмеримых с длиной распространяющейся электромагнитной волны учет явлений индукции с соответствующими правилами сложения волновых фронтов;

- или объяснение, привлекающее бесчисленное количество параллельных вселенных для формирования теневых фотонов, взаимодействующих с реальным по все тем же правилам сложения волновых фронтов (бильярдной геометрией фотонов-шаров интерференционные картины объяснить не возможно).

Представляется, что "бесчисленное количество параллельных вселенных" так обожаемый автором Галилео Галилей вычеркнул бы, как излишние сущности, даже не подозревая о существовании научного принципа "бритвы Оккама". Понятна только чисто человеческая "слепость" Дойча к любимой гипотезе и система двойных стандартов, столь откровенно проведенная им в своей работе, что типично.

Хотелось также остановиться на двух высказываниях Дэвида, не допустимых для специалиста по квантовым компьютерам:

1. Человек - это разум, а не тело.

Перефразируем: компьютер - это программа, а не "железо".

2. В физической реальности существуют математические символы.

Перефразируем: физический сигнал компьютера есть иврит.

Без комментариев.

Глава 5. Виртуальная реальность.

Только зная профессиональные интересы Дэвида Дойча можно понять назначение этой главы. Вопрос, конечно, интересен, хотя складывается впечатление, что рассмотрен он чисто "по-компьтерному", узко-профессионально.

Если смотреть на вопрос в принципе, то искусственное моделирование реальности есть моделирование событий. Однако моделирование событий есть внешнее по отношению к реальности действо, ни одно событие нельзя ни "передвинуть", ни "вычеркнуть", ни "дописать", ни "переписать", внутреннее моделирование событий невозможно. Нельзя "сымитировать" не то, что Вселенную, даже электрон. Поэтому вопрос моделирования реальности Дэвид Дойч переносит в совершенно другую, близкую ему область - область обработки сигналов. Если нельзя сделать "настоящую" имитацию реальности, то можно сымитировать информацию о реальности для конкретных информационных машин, в кои полноправно входит и человек. Для полноценной информационной имитации необходим полноценный образ "обманываемой" информационной машины, полноценный образ имитируемой реальности, полный набор информационных кодов и гарантированное превышение скорости информационного потока имитатора над скоростью информационного потока "обманываемой" машины. Другими словами, имитатор должен быть по крайней мере на порядок "умнее" подключенной информационной машины, того же человека. Думаю, это произойдет нескоро, не смотря на все уверения Дэвида Дойча. Но даже это не будет гарантией надежной имитации. Есть очень веские основания считать, что информационные машины уровня интеллекта, к примеру, человек, программно, возможно и кодово индивидуальны, потому имитатор, настроенный на Дэвида Дойча, так и останется имитатором, настроенным на сегодняшнего Дэвида Дойча.

К этому стоит добавить некоторую философскую неряшливость в высказываниях Дойча, к примеру: "Мы увидим, что существование виртуальной реальности показывает не то, что человеческая способность понимания мира изначально ограничена, а напротив, то, что изначально она безгранична". С сожалением вынужден напомнить уважаемому специалисту, что число возможных состояний любой конечной информационной машины любой сложности отнюдь не безгранично.

Глава 6. Универсальность и пределы вычислений.

Итак, нас потихоньку подталкивают к мысли, что реальная действительность может запросто оказаться виртуальной. И в этой главе Дэвид Дойч пытается доказать саму теоретическую возможность такого варианта. Согласимся, чисто математических ограничений как бы и нет, если представить хотя бы наблюдаемую часть Вселенной как конечное множество систем (например, галактик) из конечного числа элементов (например, элементарных частиц), каждый из которых имеет конечное множество возможных состояний, Тогда действительно, это множество может иметь конечное математическое описание. Однако, не все так гладко даже на бумаге.

Начнем с элементарного. Представим математически простейший атом водорода в виде простейшего, единого и не делимого протона, простейшего, единого и не делимого электрона, без всяких релятивистских "штучек", классически вращающегося по классическим  круговым траекториям вокруг протона в соответствии с наипростейшей теорией Бора. Возможный набор орбит вычислим элементарно по весьма простой формуле:

r_n=n²h²ε₀/πme²

где:

r_n - радиус некоторой n-ной орбиты;

n - квантовое число (число натурального ряда);

h - постоянная Планка;

ε₀ - диэлектрическая проницаемость вакуума;

π - 3,14...

m - масса электрона;

e - заряд электрона.

Поскольку число чисел натурального ряда - несчетное множество, то все надежды на полное конечное математическое описание даже этой простейшей, далеко не соответствующей действительности, системы уже канули в лету. Мы на этой сверхупрощенной модели уже имеем трансфинитное множество состояний, к которому не применимы принципы Тьюринга в интерпретации Дойча:

Возможно построить генератор виртуальной реальности, репертуар которого включает каждую физически возможную среду

Даже если вся "программа" будет состоять из этой одной единственной формулы ни один имитатор не способен выдать весь возможный набор орбит. Это принципиальное и очевидное препятствие является далеко не единственным. Утверждение о "возможности построить" по умолчанию предполагает заведомое абсолютное знание всех Законов Природы, всех ее констант, конечную сложность любой системы Вселенной, конечность множества самих систем Вселенной, в конечном счете конечность самой Вселенной, конечность числа параллельных вселенных и многие другие "конечности". Все это можно объединить в первый сверхвопрос - а является ли конечным тот массив, за просчет которого взялся Дэвид Дойч. Совершенно игнорируя все прочее, для окончательного приговора в чисто математическом плане лично мне достаточно необходимости хотя бы в одном иррациональном числе, например, числе π.

Если в математическом плане вопрос совершенно ясен, посмотрим как могут обстоять дела с приближенными физическими моделями. Предположим сверхидеальный вариант сверхквантового компьютера, в котором программа просчета элементарной частицы помещена в "железе", размером с эту элементарную частицу, поведение элементарного вакуумного объема просчитывается в ячейках такого же размера. Тогда для просчета хотя бы наблюдаемой части вселенной понадобится чудо техники будущего примерно таких же размеров. Не отрываясь от реальной физики необходимо признать, что тактовая частота этого монстра не может превышать величину, обратную времени прохода сигнала через него. Это время будет составлять не менее 30 миллиардов лет. Следуя логике Дэвида Дойча необходимо признать "торможение" подключенного к такому имитатору любого мозга по крайней мере на межтактовый период. Только трудно согласиться с тем, что какой-то мозг выдержит такое "торможение".

Не знаю, из какого "железа" может быть построен такой монстр, только есть еще один недоуменный вопрос - на него, что, законы физики не распространяются? Если распространяются, то уменьшим его хотя бы до размеров Эревеста, с соответствующим сокращением вычислительных способностей. Другими словами, с точки зрения физики тоже все ясно. О сверхдальних сенсорных связях по доставке имитационных сигналов и реакций "подопытных кроликов" можно уже и не распространяться.

И, наконец, третий, чисто психологический вопрос - а зачем все это? Зачем кому-то нужно манипулировать сознанием многих миллиардов несомненно менее развитых существ в течение длительного времени и не только на Земле? Для демонстрации сверхмогущества вполне достаточно явить разок свой образ с нимбом вокруг головы, помахать имитацией руки и что-нибудь эдакое брякнуть на местном диалекте в назидание их потомкам. И можно не ко всем, и можно не являться, а внедрить образ в подсознание самому внушаемому, все остальное он придумает сам. Не понятна возможная цель такой технической расточительности. По крайней мере мы перед лягушками подобным не занимаемся, хотя кое-что уже можем.

Таким образом, первая, предложенная Дэвидом, теория: "съев килограмм травы, можно вылечиться от простуды" являет собой идеал научной обоснованности по сравнению со второй: "можно построить генератор виртуальной реальности, репертуар которого включает каждую физически возможную среду".

Глава 7. Беседа о доказательстве (или "Дэвид и Крипто-индуктивист").

"Я объяснил (следуя Попперу), как наука делает прогресс, придумывая новые объяснения и затем выбирая лучшие с помощью экспериментов. Все это почти полностью принимают ученые и философы. Но большинство философов не принимают то, что этот процесс доказан. Сейчас я объясню это." Скажу прямо, лучше бы он оставил это другим Дэвидам, "У некоторых это получается лучше". Нет другой главы, где более откровенно не ревизировались основополагающие научные принципы.

Начинается это с исходной задачи индукции: "В общем, какие бы критерии мы ни использовали для суждения о научных теориях, как можно, основываясь на том, что эти критерии удовлетворяют какой-то теории сегодня, подразумевать хоть что-нибудь относительно того, что произойдет, если мы будем полагаться на эти теории завтра? ".

Критерий этот известен - воспроизводимость результатов. Ни одно открытие не может быть признано наукой, если его результаты не могут быть воспроизведены в аналогичных условиях. Все остальное есть чудо и является атрибутом веры. Критерий основан на глубочайшем философском принципе отсутствия механизма внутреннего управления событиями. Следствием его является вневременность Законов природы, а их следствием является временная инвариантность законов фундаментальных взаимодействий. И классические физические теории, и современные квантовые теории формулируются на принципе временной инвариантности. Время в их основных формулах в явном виде отсутствует. И нет ни одного факта, ставящего под сомнение этот принцип.

Поэтому исходная задача индукции сформулирована заведомо антинаучно. Нет особого смысла разбирать предложенный диалог. Автор принимает за исходную аксиому зависимость результатов тождественных опытов от времени и полагает, что результат опыта прошлого будет отличен от его воспроизведения в будущем. Соответственно "другая теория, которая делает те же самые предсказания относительно будущего, но другие предсказания относительно прошлого, может быть истинной".

Похоже, мимо сознания автора прошел совершенно иной принцип современного подбора научных экспериментов и научных теорий - принцип большей точности.

Есть еще один момент, на который великий спорщик Дэвид Дойч не обращает внимание "доказано не свидетельством, если под "свидетельством" вы подразумеваете все эксперименты, результаты которых теория правильно предсказала в прошлом. Как всем нам известно, это свидетельство согласуется с бесконечным множеством теорий, включая теории, предсказывающие каждый логически возможный результат моего прыжка вниз". Дэвид сам ставит "точку" на идее виртуальной реальности определяя "бесконечным  (не вычислимым) множеством" число возможных теорий.

Глава 8. Важность жизни.

Чем больше вчитываешься в материал главы, тем острее ощущение, что тебя разыгрывают. Не может специалист по компьютерам не знать, что файл, к примеру, картинка, написанная на одном программном обеспечении, может быть некорректно воспроизведена, а то и вовсе не прочитана на другом программном обеспечении. И как тогда понимать его отношение к понятию ЗНАНИЕ? "И вновь размышляя слишком ограниченно, мы пришли к ложному выводу, что объекты, несущие знание, могут быть физически идентичны объектам, не несущим знание; а это, в свою очередь, ставит под сомнение фундаментальность знания. Однако к настоящему моменту мы уже почти завершили полный круг. Мы видим, что древняя идея о том, что живая материя имеет особые физические свойства, почти истинна: физически особенна не живая материя, а материя, несущая знание."

Итак, знание делает материю особенной. Опустим пока конкретизацию "особенностей".

Обратимся к понятию ЗНАНИЕ.

Итак, мы имеем файл, некоторую последовательность символов (чисел). Является ли он знанием?

Если мы эту последовательность прочесть не можем или знаем лишь некоторые символы, некоторые понятия, стоящие за некоторыми их множествами, но смысл всего файла нам не доступен, то для нас он практически не отличим от шумового, хаотического набора. Это не означает, что он является таковым и для других.

Этот простейший пример показывает, что знание - общественный институт, некий общепринятый в данном множестве информационных систем набор смысловых понятий, имеющий значение и хождение именно в данном информационном сообществе. Вне этого сообщества этот набор никакого смыслового значения не имеет, как непонятны бывают письмена исчезнувших цивилизаций.

Это касается и жизни. Если есть сообщество клеток с единой "системой общественных понятий" в виде единой ДНК - есть организм. Если "системы понятий" индивидуальны - это лишь множество клеток, каждая из которых далеко не все "понимает" в "посланиях" соседей.

Но это касается не только жизни. Любой кристалл - такой же "общественный институт" с некоторой, чрезвычайно узкой "системой общественных понятий". Чем кристалл отличается в этом плане от организма? Лишь объемом системы понятий. Или поведение частиц в плазме, там тоже можно найти макро (коллективные) понятия. Более того, можно твердо констатировать - нет "не особых" систем. Даже атом водорода есть "особая" система с "единой" для всех атомов водорода "системой понятий" - состояний, отличной, кстати, от "системы понятий" любых других атомов, даже изотопов.

Потому можно либо оставить понятие ЗНАНИЕ только человеческому сообществу, либо отождествить понятие знания с понятием структуры и понятием информации. Выбор - за научным сообществом. Пока же констатируем: структурированная материя информативна.

Вся.

Материи, "несущей знание" не существует. Но события, связанные с материей, несут информацию о ее структуре. Превращение информации в общественное знание было, есть и будет задачей науки.

Меньше всего хочется комментировать сослагательные высказывания. Но, необходимо.

"Солнце будет продолжать светить с большой стабильностью в течение еще приблизительно пяти миллиардов лет; затем его настоящий диаметр увеличится примерно в сто раз, и оно станет гигантской красной звездой; затем оно будет пульсировать. вспыхнет, превратившись в новую звезду, разрушится и остынет, в конечном итоге, став черным карликом. Но произойдет ли все это с Солнцем на самом деле? Неужели каждая звезда такой же массы и состава, которая сформировалась за несколько миллиардов лет до Солнца, уже стала красным гигантом, как предсказывает теория? Или Возможно ли, что некоторые, на первый взгляд, неважные химические Процессы на малых планетах, которые вращаются по орбите этих звезд, Могли изменить течение ядерных и гравитационных процессов с неизмеримо большей массой и энергией? Если Солнце станет красным гигантом, оно поглотит и разрушит Землю. И если к тому времени на Земле все еще, физически или интеллектуально, будут жить наши потомки, они, скорее всего, не захотят, чтобы это произошло. Они будут делать все, что в их силах, чтобы предотвратить это. Очевидно ли то, что они ничего не смогут сделать? Безусловно, наша современная технология слишком ничтожна, чтобы сделать это. Но ни наша теория звездной эволюции, ни какая-то другая известная нам физика не дает причины считать, что эта задача невозможна. Напротив, мы уже знаем в общих чертах, в чем она будет заключаться (а именно, в удалении материи с Солнца). И у нас есть несколько миллиардов лет, чтобы усовершенствовать наши полусырые планы и применить их на практике. Если наши потомки спасут себя таким образом, значит наша современная теория звездной эволюции в применении к конкретной звезде дает абсолютно неправильный ответ".

Расписанная эволюция желтого карлика, каким является наше Солнце, особых сомнений не вызывает. Сомнения вызывает и "рецепт" спасения, и сомнения в теории звездной эволюции. Начнем с последнего: "наша современная теория звездной эволюции в применении к конкретной звезде дает абсолютно неправильный ответ". Всем хочется верить во всемогущество потомков, не только Дойчу. Но наши желания и реальная действительность - разные вещи. А реальная действительность такова, что неукоснительно соблюдается правила главной последовательности. Из этого нетрудно сделать совершенно идеологически не устраивающий Дэвида вывод, что пока никому не удалось остановить звездную эволюцию. Понятна и фундаментальная причина этого - невозможность внутреннего управления Законами Природы.

Теперь о "рецепте". Более наивного предложения еще не встречалось. Были планы переселения на другие звездные системы, были планы транспортировки Земли к другой звезде, но планов "дематериализации" Солнца еще не было. Безразлично, каким "насосом" и куда будет откачиваться гелий из Солнца, только это лишь ускорит гибель Земли. При малой массе горение гелия вообще не начнется, Солнце просто быстро потухнет. Величина притяжения земли к такой малой звезде (вспомните Ньютона) также уменьшится, орбита Земли увеличится. Вместо "поджаривания" в атмосфере красного гиганта мы получим холод Плутона. Чем это лучше? Более того, возмущающее действие Юпитера и, кстати, "откаченного" из Солнца вещества, вообще развалят солнечную систему. Бензином можно также тушить пожар, как и спасать Землю по "рецепту" а ля Дэвид Дойч. Но цель этой наивности понятна - все то же протаскивание идеи вселенского разума, пусть в "теневом" виде, в форме виртуальной реальности. Ответ на свои фантазии Дэвид Дойч дал сам: "Во вселенной, как мы ее видим, жизнь не повлияла ни на что, что имело бы хоть какое-то астрофизическое значение".

Глава 9. Квантовые компьютеры.

Беда, когда специалист начинает решать не свойственные ему задачи. Дэвид превосходно разъясняет разницу между "легко- и труднообрабатываемыми вычислительными задачами", он прекрасно поясняет различие между "непредсказуемостью и трудностью обработки. Непредсказуемость не имеет ничего общего с имеющимися вычислительными ресурсами. Классические системы непредсказуемы (или были бы таковыми, если бы существовали) из-за их чувствительности к начальным условиям. Квантовые системы не обладают такой чувствительностью, но они непредсказуемы, потому что в различных вселенных ведут себя по-разному, и поэтому в большинстве вселенных кажутся случайными. Ни в первом, ни во втором случае никакой объем вычислений не уменьшит непредсказуемость", если закрыть глаза на его "многовселенский пунктик". Он  идеально пояснил сам принцип использования квантовых эффектов: "Вместо того, чтобы считать трудность обработки задачи передачи квантовых явлений препятствием, Фейнман счел ее благоприятной возможностью. Если, чтобы узнать исход эксперимента с интерференцией, необходимо выполнить так много вычислений, то сам факт проведения такого эксперимента и измерения его результатов равносилен выполнению сложного вычисления. Таким образом, рассуждал Фейнман, наверное все-таки можно было бы эффективно передать квантовые среды при условии, что компьютеру позволят проводить эксперименты над реальным квантово-механичееким объектом. Компьютер выбрал бы, какие измерения сделать на вспомогательной составляющей квантового аппаратного обеспечения во время проведения эксперимента, и включил бы результаты измерений в свои вычисления". Но, выдав "технологическую тайну" квантового компьютера он, тем самым сам поставил точку в вопросе теневых вселенных. Чтобы создать виртуальную модель квантово-механического объекта мало просто компьютера, необходим компьютер с настоящим вспомогательным квантовым объектом, либо виртуальная модель с квантовым компьютером с виртуальной моделью... и так до бесконечности. Это что, принцип простого объяснения или вуалирование нелепости их бесконечным набором? Похоже, последнее Дэвидом осознается, потому он делает серьезное заявление: "В 1985 году я доказал, что в квантовой физике существует универсальный квантовый компьютер. Это доказательство было абсолютно прямым. Все, что мне пришлось сделать, это скопировать устройства Тьюринга, но для определения лежащей в их основе физики воспользоваться не классической механикой, которую Неявно принимал Тьюринг, а квантовой теорией. Универсальный квантовый компьютер может выполнить любое вычисление, которое может выполнить любой другой квантовый компьютер (или любой компьютер типа машины Тьюринга), а также он может передать любую конечную физически возможную среду в виртуальной реальности. Более того, С тех пор было показано, что время и остальные ресурсы, которые ему понадобятся для осуществления всего этого, не будут увеличиваться экспоненциально с ростом размеров или числа деталей передаваемой среды, так что важные вычисления будут легкообрабатываемы в соответствии с нормами теории сложности". В связи с этим заявлением возникает ряд вопросов:

- какой из квантовых теорий воспользовался Дойч?

- является ли использованная квантовая теория абсолютно истинной?

- в чем преимущество использованной квантовой теории перед прочими?

- описывает ли использованная квантовая теория все известные фундаментальные взаимодействия?

- имеет ли использованный вариант квантовой теории ограничения по точности?

Как философ, интересующийся текущим развитием науки, в свою очередь тоже хочу сделать серьезное заявление, не ожидая ответа Дойча:

Текущее состояние научной мысли позволяет считать вполне удовлетворительной только квантовую электродинамику. Квантовая хромодинамика находится в стадии многомодельной разработки и ни одна из текущих моделей не дает аналогичную с электродинамикой точность, удовлетворяющую науку. Наука только ищет подходы для построения квантовой теории гравитации.

Поэтому вышеприведенное заявление Дойча - выдача желаемого за действительное, то есть "подгонка под ответ", что не достойно. Электромагнетизм - фундаментальное взаимодействие, но только ею все не исчерпывается и даже эта квантовая теория принципиально не дает абсолютной точности. Это - главное в главе. Зная о математической невозможности достижения абсолютной точности воспроизведения, но ни слова не сказав об этом в главе 6 (пределы вычислений) Дэвид пытается сымитировать возможность обхода этого препятствия методами квантового моделирования и заявлениями об отсутствии необходимости в точности вообще. Тогда можно вообще не считать, любой абсурд - тоже приближенный ответ.  Можно заменить результаты вчерашней игры в рулетку последовательностью цифр иррационального числа, того же π. Математически, по идеологии Дойча, вполне адекватная замена. Только какое отношение π имеет к вчерашней игре в рулетку? Такое же, как экранный гамбургер к настоящему. Любая модель Дойча на любом имитаторе столь же "настоящая". Достаточно просто внимательно посмотреть. Ничтожная неточность, размноженная с квантово-механическим числовым безумством, на первом же шаге не оставит даже видимости подобия.

Можно покопаться и в "мелочах".

"Эволюция никогда бы не произошла, если бы задача передачи определенных свойств самых первых, простейших сред обитания не была легко обрабатываемой (т. е. вычислимой в течение разумного периода времени) при использовании в качестве компьютеров легко доступных молекул".

Можно сделать вывод, что среды обитания до возникновения жизни существовать не должно - некому было вычислять виртуальную реальность. Жизнь без среды обитания возникнуть не могла. По Дойчу круг замкнут. Не помогут и параллельные вселенные, хотя бы на одной из них должна была возникнуть жизнь первой.

На самом деле здесь есть еще один слой понятий, о которых Дэвид Дойч даже не упоминает. Этот слой связан не с существованием виртуальной реальности в виде параллельных вселенных с подключенными к живым организмам проводами, а с отображением настоящей реальной действительности в настоящих информационных системах с помощью настоящих сенсоров. Тогда вполне естественно, что сложность отображения этой действительности ограничиваются возможностями сенсоров и возможностями информационной системы организма и, естественно, сложность образа действительности, формируемая информационной системой организма на основе сигналов сенсоров никак не может превышать сложности самой информационной системы. Для простейшей информационной системы - это простейший образ. Но для Дэвида Дойча это - мешающие понятия, здесь нет места виртуальности.

"Таким образом, мы можем сделать вывод, что законы физики, кроме того, что удостоверяют свою собственную постижимость через принцип Тьюринга, гарантируют, что соответствующие эволюционные процессы, такие, как жизнь и мышление, не являются трудоемкими и требуют не слишком много дополнительных ресурсов, чтобы произойти в реальности".

Возникает вопрос - а как же жили динозавры? Есть весьма веские основания считать, что физикой они не занимались, все поголовно были философами, законов физики не знали. Может, не в законах физики дело?

"Законы квантовой механики требуют, чтобы объект, который первоначально находится в данном положении (во всех вселенных), "распространялся" в смысле мультиверса. Например, фотон и его двойники из других вселенных отправляются из одной и той же точки светящейся нити накала, но затем движутся в миллиардах различных направлений. Когда мы позднее проводим измерение того, что произошло, мы тоже становимся отличными друг от друга, так как каждая наша копия видит то, что произошло в ее конкретной вселенной. Если рассматриваемым объектом является атмосфера Земли, то ураган мог произойти, Скажем, в 30% вселенных и не произойти в остальных 70%. Субъективно мы воспринимаем это как единственный непредсказуемый или "случайный" результат, хотя если принять во внимание существование мультиверса, все результаты действительно имели место. Это многообразие параллельных вселенных - настоящая причина непредсказуемости погоды.".

Трудно найти более самоуверенного фантазера. Конечно, каждая копия должна видеть то, что произошло только в ее вселенной. Но как измерить происшедшее в параллельных вселенных? Откуда 30% и 70%? Даже философу понятно, что это может быть только результат измерений во все той же своей вселенной.

Вернемся к столь любимой Дэвидом интерференции:

Рис. 2.6. Тень, отбрасываемая перегородкой с двумя прямыми параллельными щелями

Возникнет ли такая "картинка" при прохождении одного фотона. Категорически нет! От одного фотона будет засвечено одно пятнышко этой красивой картинки и не более того. Конечно, это пятнышко может появиться только в любом из "разрешенных" мест, и гарантированно не появится в тени щелей. А предложенная Дэвидом фотография появляется только при значительном многофотонном экспонировании. В этом - корень вопроса. То, что Дэвид Дойч выдает за многовселенское мультиверсное квантово-механическое взаимодействие является на деле многособытийным квантово-механическим взаимодействием. А просчеты этих событий и дают те самые, к примеру, 30% и 70%. Только теневые вселенные не нужны, что не соответствует идеологии Дойча, и он идет на маленькое цифровое шулерство. 

Можно заблуждаться самому, но не допустимо использование положения специалиста для введения в заблуждение читателей.

Глава 10. Природа математики.

Пожалуй, в этой главе наиболее отчетливо проявляются философские заблуждения Дэвида Дойча. Он совершенно не разделяет реальность и сознание. Реальностью является все то множество событий, что происходят с нами, в том числе и с нашими сенсорами. Все те образы, что возникают в нашем сознании под действием информационных потоков сенсоров и информационных потоков самого мозга (тоже множество вполне реальных событий), есть образы именно сознания, но никак не сами реальные системы и объекты.  Все рассуждения об принципиальных отличиях реальных не идеальных кругов, например, нарисованных палочкой на песке, от идеальных математических при всей правильности постановки специализированных вопросов упускают фундаментальнейшую "деталь", что и то, и другое есть образы сознания и разница между ними только в способе формирования - образы кругов на песке формируются на основе визуальной информации от глаз, образы математических кругов формируются непосредственно самим мозгом. Только с этой позиции можно декларировать их одинаковую степень "реальности". Настоящей реальностью здесь выступает сам Девид Дойч и песок. И все события, связанные с ними являются ИСТИНАМИ, не зависимо ни от чего. Дэвид Дойч может "смотреть" на песок в радиодиапазоне и вообще не "видеть" ни песчинок, ни нарисованных ими кругов. Он может смотреть на себя и песок с помощью нейтрино и вообще ничего не замечать. Он может видеть свое тело полупрозрачным в рентгеновском диапазоне. И все эти образы будут образами сознания и ни один из них не будет ни настоящим Дэвидом Дойчем, ни настоящим песком. Это будут именно образы реальности, формируемые в мозгу на основании сенсорных информационных потоков. Рассуждения о том, какой Дэвид Дойч настоящий - оптический, радиообраз, рентгеновский или нейтринный - есть пустые рассуждения. Ни какой образ не может быть тождественен оригиналу. Поэтому сверхзадача главы должна быть совершенно иной - необходимая и достаточная образная содержательность. Необходимо было показать, что, как в реальных природных организмах, так и в общественном сознании по названием наука действуют одни и те же принципы формирования образов, главный из которых - принцип реализуемой достаточности. Для организма типа человек вполне достаточно входного сенсора оптического диапазона электромагнитного излучения для формирования 90% образа действительности с последующем наполнением оставшихся 10% другими сенсорами. Для принятия абсолютного большинства жизненно важных решений мозгу человека вполне достаточно оптического восприятия песка в целом с игнорированием образов каждой отдельной песчинки. Причем сам процесс формирования образа данного песка, на основе реакций глазных колбочек на поступающий электромагнитный поток, происходит совершенно помимо сознания Дойча. Сознанию предоставляется "готовый" образ, прошедший всю необходимую подсознательную подготовку. Насколько чудовищно сложен этот подпрограммный поток мы только сейчас начинаем узнавать, пытаясь научить свои машины "видеть". Поэтому и видит Дэвид Дойч круги на песке и может о них рассуждать. Точно также поступает и наука. Она формирует общественный образ действительности по тому же самому принципу реализуемой достаточности. Нет у ней в руках "Абсолютной Истины", по которой она сверялась бы при оценке гипотез, да и не нужны были бы тогда гипотезы. И есть единственный критерий "истинности" - соответствие событиям реальности. Поэтому вывод Дойча "Благодаря Геделю мы знаем, что никогда не будет непреложного метода определения истинности математического высказывания, как не существует и непреложного метода определения истинности научной теории. Как никогда не будет и непреложного метода создания нового математического знания" неизбежен и логичен. Но он совершенно проходит мимо своего настоящего фундамента. Говоря его языком "теории всего почти ничего не сказали бы нам о структуре реальности", поскольку совершенно игнорируют факт формирования образов реальности в сознании. Мы видим реальность такой, какой ее образ сформировал наш мозг. Косвенно это признает и сам Дэвид: "Его постижимость гарантирована не универсальностью вычислений, а явлением, достаточно новым для физики (хотя и не для Платона): математические категории напрямую взаимодействуют с человеческим мозгом через физические процессы, которые еще предстоит открыть. Таким образом, мозг, по Пенроузу, занимается математикой, ссылаясь не только на то, что мы сейчас называем физическим миром. Он имеет прямой доступ к реальности математических Форм Платона и может постичь там математические истины (за исключением грубых ошибок) с абсолютной определенностью". Только они не "напрямую взаимодействуют с человеческим мозгом", а напрямую формируются человеческим мозгом. Как информационная машина с конечными параметрами, человеческий мозг не может заниматься обработкой трансфинитных информационных потоков, не может формировать и управлять бесконечным числом образов. Прежде всего конечность информационных ресурсов любой реальной информационной машины неизбежно требует конечности обрабатываемого информационного потока, что влечет за собой конечность предобразов (заготовок)  действительности, на основе которых формируются образы сознания конечной сложности. Поэтому Дэвид Дойч видит песок, а не мириады молекул кремния и кислорода, образующих кристаллы мириадов песчинок. Действительность структурирована прежде всего у нас в мозгу. И абстракции, типа натурального ряда чисел - 1, 2. 3 ... - результат принципа работы нашей информационной машины из-за ограниченности ее ресурсов, а не какое-то внешнее виртуальное воздействие. Ни одно яблоко не есть одно яблоко. Как живой организм оно является активной частью среды и, по крайней мере, потихонечку сохнет, теряет молекулы воды, поглощает и выделяет газы. Нет в реальности "одно яблоко", но есть всем известный, не редко весьма вкусный образ. Вкушая то, что мы называем "яблоком", наш организм поглощает гигантский набор химических соединений, знающий по памяти о событиях предыдущих вкушений, что это, в конечном счете, весьма способствует функционированию информационной машины, принявшей решение об этом. На принятие такого решения совершенно не влияют такие моменты, что нет в реальности  только "одно яблоко", ни даже то, что вообще нет хотя бы двух одинаковых систем, называемых "яблоко", каждое, строго говоря, уникально. Означает ли это, что наши информационные образы полностью не соответствуют действительности? Такой вопрос вообще не корректен. По принципу происхождение описание объекта не есть сам объект. Если сформированные образы действительности позволяют вполне удовлетворительно решать поставленные задачи, то образ адекватен. И только тогда, когда возникает расхождение между решением задачи на основе образа действительности и реальными событиями, возникает необходимость коррекции образа, необходимость в новой теории. Ученые правильно "утешают себя мыслью, что они могут обрести реальное и полезное знание физического мира".

Вернемся к виртуальной реальности. "При условии, что всегда будет существовать возможность выхода из строя генератора виртуальной реальности или его пользователя, можно ли действительно говорить о достижении совершенной передачи евклидова круга в виртуальной реальности в соответствии с нормами математической определенности?" Вопрос интересен именно в плане "выхода из строя генератора виртуальной реальности". Примем в качестве исходного допущения утверждение Дэвида о существовании 10⁵⁰⁰ вселенных с 10⁵⁰⁰ генераторами. Если допустить, что период полураспада протона составляет 10³¹  лет, а каждый генератор материален и работает по крайней мере в период времени с "Большого Взрыва" 10¹⁰ лет, то неизбежен вывод, что более 99,9 % генераторов за это время должны были выйти из строя. Не менее парадоксален и тот факт, что адекватность каждого последующего события интерференции возможна только при неизменности законов ее формирования, что требует согласованности в работе всех 10⁵⁰⁰ генераторов. Один из них должен быть задающим. Какой, если вселенные исходно тождественны? Если все вселенные по определению исходно тождественны, то где наш генератор виртуальной реальности, где те сверхгении, его создавшие и, самое интересное, а ими кто виртуально управляет? А кто управляет "управляющими"? Гипотеза, ровным счетом ничего не объясняя, тонет в массе внутренних парадоксов. Рассматривать ее возможно только в качестве научного каламбура.

Заключение

Автор этой работы слишком ленив, чтобы продолжить "разбор полетов", да простит меня Дэвид за это. Гипотеза Дойча о множественности вселенных полна парадоксов, надеюсь, читатель это увидел и в продолжении особого смысла нет. Означает ли это, что я являюсь ярым противником идеи множественности. Заявляю - нет. Идея множественности неизбежна, но имеет совершенно иную основу. И это не идея множественности вселенных. Вселенная одна. Это идея множественности физических миров, если хотите, физик.

Рассмотрим физическую основу  и философскую базу этой идеи.

Теоретической базой воззрения является ОТО. В рамках этой теории предсказана и играет важную роль в осмыслении физических процессов, в том числе и явления интерференции, понятие лоренцинвариантной вакуумоподобной среды. Эраст Борисович Глинер ввел вакуумоподобную среду как физическое понятие достаточно давно (Глинер Э.Б. ЖЭТФ 49 542 1965). Он также первый от чисто математического оперирования симметричными тензорами второго ранга перешел к подробному осмыслению их физической сути, раскрыв свое воззрение на новое понятие в работе "Раздувающаяся Вселенная и вакуумоподобное состояние физической среды" (УФН, 3, 2002) (http://www.ufn.ru/ufn02/ufn02_2/Russian/r022e.pdf). Можно сказать, что это было возвращение в физику эфира в существенно новом качестве. Однако философия лоренцинвариантной среды существенно фундаментальней. Это философия доструктурного состояния материи. Не зависимо от  того, каков образ представления лоренцинвариантной среды, то ли в виде объектного множества, каждый из которых не наблюдается и не взаимодействует в нашей физике, то ли в виде абсолютно бесструктурной сущности, ее важнейшим свойством является отсутствие любых локальных признаков структуры. Как материальная сущность она проявляет себя и имеет физические параметры. Как первичная сущность число ее параметров минимально возможное. Лоренцинвариантная среда имеет один инвариантный параметр - плотность, с минимально возможным набором значений +1/-1. Из данного определения сущности лоренцинвариантной среды неотвратимо следует, что других, внешних по отношению к ней, сред быть не может. Следовательно, исключены внешние по отношению к среде, импульсы. Следовательно, ее единственным возможным состоянием может быть только состояние устойчивого равновесия. Состояние среды ни с одним из значений параметра плотности не является устойчивым. Поэтому среда будет характеризоваться полифазным состоянием с обоими возможными значениями плотности, что и гарантирует нейтральность Вселенной в целом, то есть устойчивое состояние среды. Отсутствие других значений плотности исключает плавные переходы между разными фазами среды и требует наличия замкнутых фазовых границ-поверхностей. Таким образом устойчивое состояние лоренцинвариантной среды неотвратимо формирует два фундаментальных физических понятия:

- материи - фазового состояния лоренцинвариантной среды с положительным значением плотности;

- пространства или вакуума - фазового состояния лоренцинвариантной среды с отрицательным значением плотности, что Эраст Борисович Глинер и назвал конкретно вакуумоподобной средой.

За этим следствием из ОТО стоят фундаментальные мировоззренческие понятия. Они исходят из определения исходной сущности, как базового понятия, вообще не имеющего свойств, или, иначе, имеющего неструктурное множество свойств неструктурных значений, или, иначе, неопределенного множества свойств со значениями, которые мы считаем исходными, нулевыми. Более общего понятия уже существовать не может. Но исходная сущность по определению не обнаружима, поэтому не может считаться физическим понятием. Наделение исходной сущности-понятия хотя бы одним инвариантным свойством, отличным от исходных, и есть переход к понятию лоренцинвариантной среды. Отсутствие (нулевые значения) каких-либо других свойств, кроме плотности, и ведет к ее лоренцинвариантности. Таким образом понятия свойства, структуры, информации по сути есть тождественные первые понятия, а лоренцинвариантная среда есть физическая первосреда, с нее начинается физика. Поэтому "теория всего" должна была начинаться с этого.

Важнейшие свойства вакуумоподобной среды прекрасно расписаны в вышеупомянутой работе Глинера и повторяться смысла нет. Обратим внимание только на свойства поверхностей раздела фаз.

По причине лоренцинвариантности невозможен точечный фазовый переход. Поэтому любая фазовая поверхность должны будет обладать заведомо ненулевыми инвариантными свойствами. Более того, одно локальное множество не может отличаться от другого даже на одну точку, поскольку их пересечение позволило бы ее выделить, что вошло бы в противоречие все с тем же принципом лоренцинвариантности. Таким образом, равенство между локальностями должно быть строгим, а неравенство – кратным. Другими словами, свойство лоренцинвариантности среды обязательно структурирует среду Вселенной по принципу натурального ряда чисел и введет «квантовое правило первокирпича». Справедливо и обратное утверждение – факт квантования означает факт существования среды с лоренцинвариантными свойствами.

 Как любая поверхность раздела фаз, фазовая граница должна быть замкнутой поверхностью. В то время фазовая поверхность должна обладать свойствами самой среды - лоренцинвариантностью, а, вследствие этого, свойством одинаковости (не выделяемости) свойств каждой из точек этой поверхности в данном множестве, из чего следует обязательное постоянство знака и значения кривизны. Замкнутость фазовой границы предполагает обязательное наделение фазовой локальности конечными ненулевыми инвариантными свойствами.

Поскольку любая фазовая локальность в пределах своей поверхности обладает свойством Лоренц-инвариантности, то ее локализация возможна только с точностью до размера этой поверхности, то есть до шага квантования, что и есть геометрический ПРИНЦИП НЕОПРЕДЕЛЕННОСТЕЙ.

Таким образом, основа современной физики, квантовые понятие - необходимые следствия из понятия лоренцинвариантной среды. Последовательное и логическое исследование лоренцинвариантного фазового многообразия и даст всю современную физику, математику и машину Тьюринга в частности.

Есть два важнейших следствия из состояния устойчивого равновесия вакуумоподобной среды:

- ЗАКОН СОХРАНЕНИЯ в своем самом общем виде, трактуемый как невозможность физического нарушения этого равновесия. Неизбежным следствием состояния устойчивого равновесия среды или, уже Закона Сохранения, будут обязательные глобальные нули, не зависимо от того, как мы их называем – зарядовые, энергетические, массы, плотности и так далее, то есть любые параметры, так или иначе характеризующие макросвойства среды, как, например, энтропия.

- другим следствием уже принципа квантования будет столь же обязательное локальное отклонение от равновесия в среде, не превышающее параметра квантования, то есть не нарушающее локальное условие устойчивого равновесия.

Некоторые свойства среды:

-  Отдельная точка вакуумоподобной среды, не зависимо от того, является ли она фазовой поверхностью или принадлежит одной из фаз, выделить невозможно согласно принципа лоренцинвариантности. Поэтому возможно выделение лишь квазиточечного объекта, обладающего заведомо ненулевыми конечными целочисленными инвариантными свойствами. Любое событие, в силу этого, и обладает вышерассмотренными свойствами: упорядоченным набором чисел, обозначающих, в том числе, время, место, энергию и другие параметры.

- Событие в пространстве вакуумоподобной среды будет обладать свойством не перемещаемости.  Его положение относительно других событий будет постоянным, что предопределено фактором нахождения среды в состоянии устойчивого равновесия.

- Любая последовательность событий будет последовательностью фазовых локальностей вакуумоподобной среды, принадлежать среде и обладать всеми ее свойствами, как макро, так и квантовыми. Это – также наиболее общая трактовка ПРИНЦИПА ПРИЧИННОСТИ.

Из состояния устойчивого равновесия лоренцинвариантной среды неизбежно следует принципиальная ограниченность любого фазового состояния, что принципиально ограничивает геометрический размер любого объекта или системы данного квантового состояния, то есть нашей физики, в том числе и размер наблюдаемого "пустого пространства". Следовательно, любая наблюдаемая система должна будет иметь конечную структурную сложность. Следовательно, сама "теория всего", как структурная теория, теоретически возможна. Потенциально мы можем познать структуру любой системы Вселенной. Это будет полное знание.

Однако, само понятие лоренцинвариантной среды исключает что-либо внешнее по отношению к ней, она безгранична принципиально. Следовательно сама Вселенная есть трансфинитное множества систем, что исключает абсолютное знание, то есть знание всех состояний Вселенной. Никакая "теория всего" принципиально не будет способна к абсолютной точности предсказания в силу невозможности учета взаимного влияния всех систем Вселенной.

Состояние устойчивого равновесия заведомо исключает и любые теории типа "Большого Взрыва".

Принципиальная геометрическая ограниченность любой системы Вселенной данного квантового состояния требует в глобальном масштабе снова вернуться к понятию лоренцинвариантной среды. При каком-то макромасштабном рассмотрении любая, заведомо конечная, неоднородность станет обладать пренебрежимо малыми размерами и среду вселенной снова станет допустимо рассматривать как однородную и бесструктурную, то есть лоренцинвариантную. Вышеуказанное обязательное локальное отклонение от равновесия в среде, не превышающее "нашего" параметра квантования, то есть не нарушающее локальное условие устойчивого равновесия в "нашей" среде, столь же обязательно снова приведет к исходным лоренцинвариантным свойствам: наделению этой "новой" лоренцинвариантной среды параметром плотности, не допускающим однофазное устойчивое состояние. Поскольку этот параметр плотности на много порядков ниже "нашего", то и параметр квантования будет столь же существенно отличен от нашего. Будет действовать "другая" физика, отличающаяся от нашей не другими "формулами", а другим значением "постоянной Планка".

Таким образом, понятие лоренцинвариантной среды, непосредственно вытекающей из ОТО, обязательно требует существования бесконечного множества "физик", бесконечного множества "физических миров". Это не теневые вселенные, каждый из них настоящий, но каждый из них независим и не "управляем" неким сверхразумом. Они отвечают критерию Дойча: "Во вселенной, как мы ее видим, жизнь не повлияла ни на что, что имело бы хоть какое-то астрофизическое значение".

Станислав Кравченко