УРОВНЕВАЯ ИНТЕРПРЕТАЦИЯ

(критика концепции целостности И.З. Цехмистро)

назад в оглавление вперед

Глава 6. Критика холистической концепции сознания И.З. Цехмистро

Перед началом разбора хочется предупредить, что данная глава в книге посвящена изложению целостной гипотезы автора, а не глубокому анализу проблемы сознания по всем направлениям, которые так или иначе связаны с изучением деятельности сознания, изучения его структур и их функционирования. Поэтому выбранный нами материал соответствует только условиям выполнения поставленной задачи, основой которой является изложение авторской модели функционирования сознания, основанной на понятии целого, как свойства мира быть неделимой единицей.

Как уже отмечалось в прежних главах, в понимании сущности устройства мира у автора имеются серьезные недостатки, которые в конечном итоге помешали ему дать объективный образ действия свойства, отвечающего за возможность мира быть миром. Так им не вполне раскрыт истинный смысл существования постоянной Планка, и более того, этому факту не дана удовлетворительная интерпретация, которая в конце концов свелась к банальному наделению этого свойства признаком первосущности, Творца.

Другим важным недостатком концепции целостности стало некритическое использование принципов квантовой механики, и квантовых свойств объектов, для описания сначала, свойства организованности (как целостности) мира, а в данной главе и свойств сознания. Так ситуация сохранения целостности образа в ЭПР-корреляциях как соответствующего измерению конкретной системы, где ее элементы, разнесенные на какие угодно расстояния оказываются скоррелированны именно этим образом, его соответствием, вне зависимости от их удаленности, рассматривается автором в виде одного из признаков свойства целостности, и вообще квантовых свойств сознания. Хотя это только внешнее совпадение понятий, недостаточно четко определенных. Но именно на этом заблуждении основана его гипотеза о квантовой природе функционирования сознания.

Еще одним примером неадекватного использования принципов квантовой механики без достаточного на то основания служит использование принципа редукции волновой функции, в качестве объяснения механизма выбора той или иной вероятности проявления объектами своих свойств, как требования обращения «к новой, несводимой к частицам и полям реальности, каким-то образом связанной с сознанием» (335).

Более того, автор вводит один параметр (холо-параметр сознания, в дополнение к холо-параметру физической реальности), который напрямую связан с практикой субстанциализации отдельных свойств или принципов, о чем говорилось в самом начале нашего анализа, где, таким образом, выделенный объект, понятие, принцип и т.п., выступает в качестве творца, то есть субстанции, без объяснения ее сущности, а точнее без формулирования рациональной формы ответа на главный вопрос о причинах существования мира (и сознания в частности). В данном случае, такой субстанцией является понятие целого, а более конкретно, целостного ОБРАЗА квантовой системы.

Для начала скажем несколько слов о странности выбора предмета анализа. Дело в том, что для обобщения оснований науки такой переход от проблем квантовой теории и космологии к проблеме сознания без анализа философских аспектов существования и формирования живого представляется странным, так как лишает данную картину логической последовательности. Тем самым пропускаются существенные этапы ответственные за функционирования сложноорганизованных систем. Поэтому возникает естественный отрыв функции сознания, от физической и биологической природы тех структур, которые являются основой данной формы взаимодействия, присущего высшей нервной деятельности человека. Однако все становится понятным в контексте желания автора подогнать реальность под его индивидуальное видение решения проблемы организованности мира, возможности его существования в качестве целого.

Идея целостности, в силу не полной своей адекватности отражаемому свойству, и не имея достаточной опоры на конкретные следствия, выражающие проявления данного свойства в конкретных процессах, происходящих в мире, нуждается в особом, абстрактном способе доказательства, по-сути мало общего имеющем с научным подходом и научной методологией.

Собственно таким отвлеченным анализом и является анализ множественной структуры сознания проведенный автором на примере исследований Ж.. Пиаже (генетическая психология), и термодинамической модели информации.

"а) Операционная теория формирования структур мышления и сознания"

«Жан Пиаже в своих трудах пользуется понятием интеллекта, под которым подразумевается структурно-организованная совокупность мыслительных способностей человека. Исследование этапов становления интеллекта, форм и структур его организации – главная цель его работ» (266)

В исследованиях мышления у детей Пиаже было обнаружено, что мышление имеет структуру, которая проявляется через формирование мыслительных операций в процессе взросления и жизнедеятельности человека: «…любое действие интеллекта предполагает наличие некоторой мыслительной структуры, некоторой организации, внутри которой это действие совершается. В этой связи Пиаже выделяет организацию как одну из фундаментальных «функциональных инвариант» интеллекта. Термин «функциональная инварианта» Пиаже вводит для того, чтобы подчеркнуть, что обозначаемые этим термином основные свойства интеллекта являются всегда и всюду одними и теми же, несмотря на огромное разнообразие порождаемых ими познавательных структур» (267).

Пиаже дает схему основного процесса, который отвечает за функционирование сознания и мышления. Общим принципом является организация и адаптация. «Неэнергетический, функциональный характер обмена интеллекта со средой обнаруживает себя в структурных свойствах поведения. С этой точки зрения интеллект выступает как определенная форма внутренней структурной организации поведения субъекта, а функциональное назначение этой формы организации состоит в структурировании (т.е. упорядочении и организации) отношений между организмом и средой. Первым свидетельством наличия у живого определенной организации поведения является как раз его способность к адаптации (ни того, ни другого нет, например, у камня)» (268).

Нам кажется, что попытка объяснения мышления исходя из понятий ассимиляции и аккомодации, которую предложил Пиаже, носила чисто психологическую направленность и выводилась из сходства психологической адаптации с функционированием мышления. Это ни сколько не умаляет ее значения как одной из гипотез, отражающих структурные свойства процесса обработки информации и использования последней в процессе поддержания жизнедеятельности субъекта познания. С другой стороны важно, что было отчетливо доказано, «что организацию внешнего действия и внутреннего мыслительного процесса можно охарактеризовать единым обобщенным способом и что их следует представлять себе как разные пункты развития одной и той же тенденции, присущей живому» ( 274). Вопрос сущности деятельности интеллекта таким образом был связан с тем, что по словам Ж. Пиаже: «Операции представляют собой интериоризированные действия, ставшие обратимыми и сгруппированными в системы, подчиняющиеся своим законам композиции» (274).

В наблюдениях над развитием умственных навыков у детей, Ж. Пиаже была обнаружена четкая последовательность развития умственных способностей и связь логических операций с действиями по отношению к окружающему миру, которые обратимые и структурируемые интеллектуальные операции имитируют. Следует сказать, что данное понятие обратимости имеет условный характер, то есть представляет собой образ той операции, которая позволяет достигать определенного интеллектуального результата, независимо от тех условий, которые порождают необходимость ее применения. В данном случае речь идет не о физической обратимости, которая естественно невозможна в силу открытости любых систем, а о сумме итогов интеллектуальных операций, которые могут быть сравнены с неким интеллектуальным эталоном, его воспроизведением в операциях мышления. Не вдаваясь глубоко в существо физиологической природы сознательных и мыслительных действий, можно сказать, что ни одна структура, принимающая участие в формировании результата интеллектуальной операции, и ни один мыслительный процесс по его достижению не может быть повторен, и речь может идти только о сравнении решения с ожидаемым результатом.

Пиаже показал, что логико-алгебраические выражения имеют связь с этапами приспособления организма к среде: «Каждая такая целостная структура представляет собой некоторое конечное состояние, завершающее собой процесс уравновешивания ассимилятивных взаимодействий организма со средой на определенном этапе становления интеллекта» (284).

Цехмистро пишет: «Отправляясь от уже упомянутой идеи о том, что логика должна выступать аксиоматикой психологических структур, Пиаже на основании обобщении эмпирического психологического материала показывает, как генетическое развитие интеллекта ребенка на стадии конкретных операций устремляется к структурам конкретного уровня мышления, которые так сказать, в своем идеальном пределе поддаются точному логико-алгебраическому описанию. … Первыми проявляющимися в интеллектуальном развитии операциональными структурами являются структуры, названные Пиаже элементарными группировками. … Как уже говорилось, элементарные группировки соответствуют операциональным структурам мышления конкретного уровня» (281-282).

Пиаже выделяет пять таких аксиом группировки: аксиома композиции, обратимости, ассоциативности, тавтологии, инверсии (или общей тождественности).

Эти аксиомы отражают функциональные черты структур, обеспечивающих возможность группировки элементов логической операции, гарантирующие адекватность постановки самой задачи вычисления, получения логического результата.

С другой стороны было доказано, что «алгебраические структуры, а именно «группы», оказываются соответствующими операторным механизмам ума, указывает на то, что структура группы выражает в действительности определенные, наиболее характерные для интеллекта свойства его механизмов. Выразим на языке интеллектуальных действий четыре свойства группы:

1. Координация двух схем действия составляет новую схему действия, присоединяемую к предыдущим.

2. Координация может быть по желанию осуществленной или упраздненной; проще говоря, интеллектуальное действие (операция) может развиваться в двух направлениях.

3. При возвращении к исходной точке мы находим эту точку неизменной.

4. К одной и той же точке (данной) можно прийти различными путями, причем сама эта точка при этом останется неизменной.

В общем смысле группа есть символическое выражение некоторых определенных фундаментальных свойств мышления и выражает возможность координации мыслительных действий, возможность возвращения и отхода. Более того, собственные преобразования группы всегда связаны с определенными инвариантами, откуда следует, что построение группы идет параллельно с построением инвариантов, которые к ней относятся» (290).

Иными словами существуют и возможности различного оперирования с данными группами образов осуществляемых операцией вычисления. Автор далее пишет: «Названные общие свойства мышления находят преломление в описанных Ж Пиаже структурах: 1) конкретного уровня мышления, удовлетворяющего аксиомам группировки: структуры, классификации, порядка, соответствия; 2) формального уровня мышления, удовлетворяющего четырем аксиомам операции преобразования, образующим групповую структуру» ( 292).

По мнению Цехмистро, «проведенное Ж. Пиаже исследование структуры интеллекта не оставляет сомнений в том, что интеллект не является врожденным, а приобретается в индивидуальном развитии. Он ни в коем случае не является чем-то абсолютно противостоящим материальному и биологическому, ибо очевидно вырастает из материальной практической деятельности и биологической природы человека» (там же). Однако сущность сознания осталась за рамками исследования, которое ограничивалось изучением соотношения психологического и когнитивного в процессах мышления, так как для ее раскрытия необходимо изучение свойств живого как особой формы существования сложных объектов.

Здесь автором путаются, в смысле отождествляются, два понятия:

- сознание

- логическое мышление.

Несомненно, логическое мышление не является строго врожденной программой. Логическое мышление именно «приобретается в индивидуальном развитии», то есть в процессе формирования индивидуального образа действительности, и является отражением структурной логики действительности.

Но это лишь один из механизмов сознания для исследования действительности, но отнюдь не само сознание. Даже по умолчанию автор признает существование и доминирование, по крайней мере, в детском возрасте других механизмов сознания. Сознание – это не только логическое мышление и в этом принципиальное авторское заблуждение. Не зря Цехмистро использовал определение интеллекта: «Жан Пиаже в своих трудах пользуется понятием интеллекта, под которым подразумевается структурно-организованная совокупность мыслительных способностей человека». Под интеллектом понимают только «структурно-организованная совокупность мыслительных способностей», то есть только работу правого полушария мозга. Цехмистро напрочь забывает, что интеллект – это не только структурно-организованная совокупность, а сознание – это не только интеллект.

Даже чисто энциклопедическое определение сознания, как «способность воспроизведения действительности в мышлении» и то на порядок выше той ущербности, что проповедует Цехмистро. Здесь, по крайней мере, четко схвачен главный признак сознания – операция над образом действительности. Есть информационная «машина», есть в информационной машине индивидуальный образ действительности, а программа обработки этого образа и есть сознание. И сам Цехмистро признает, что эта программа имеет множество подпрограмм с различными алгоритмами работы. Нет сомнения, что логическое мышление, как одна из форм рассудочного познания, опирающегося на объективно существующие в действительности причинно-логическое связи, является одной из важных форм обработки образа действительности, тем самым столь ценимым интеллектом. Но только к этой форме сводить сознание глупо уже потому, что автоматически мы лишали бы обладателей сознания, по крайней мере, самих себя в детском или старческом возрасте. И не существует строго логической нормы поведения, да и не может существовать по самому принципу работы информационных машин, то есть машин с неполным образом действительности, поскольку строгая логика требует абсолютного знания, абсолютного образа.

Непонимание Цехмистро этого простого вывода и делает его рабом логики, сведения сознания к ней. Причина такого заблуждения понятна, она, как ни странно, в ограниченности авторского логического мышления, то есть как раз в том, чем он так восхищен. Видимо дело заключается в том, что понятие целого по его убеждению не требует особой процедуры познания, а дается каким-то одному ему известным (импликативным) способом, потому и образная составляющая познания, когда первичная информация дается нам не в виде логических операций, а в виде образов, которые еще следует описать, или интерпретировать, а уж потому предложить эти описания в качестве материала для логических операций с ними.

Критика взглядов Ж. Пиаже автором концепции целостности направлена в основном на обнаружение слабости философских оснований, объясняющих причины существования процесса познания как такового. Так он пишет, что концепция Пиаже не укладывается в рамки психофизиологического параллелизма и редукционизма (сведения сознания к физическому). Но в тоже время автор отмечает, что Пиаже «описав эти свойства сознания с помощью математических структур, …, в сущности, становится затем на путь приписывания изначальной структурной организации простейшим формам деятельности живого организма (пусть в самых бедных проявлениях), из которой он потом и выводит психические операции, в то время как на самом деле требуется раскрыть, благодаря каким специфическим свойствам живого, как возможна структурная организация его действий (проявляющаяся в тенденции к достижению равновесия, сохранения и обратимости), которая в конечном счете порождает операции и структуры сознания» (295). То есть не ясно, «почему с самого начала» деятельности живого присущи черты структурной организации, почему «слепые и хаотичные» воздействия внешней среды на организм уместно охарактеризовать в терминах «нарушения состояния равновесия» (и равновесия чего?), а ответную реакцию живого – как компенсацию вызванного нарушения… Но вопрос в том и состоит, как это сделать и как обосновать изначальное присутствие организации в живом. Это и есть, в конце концов, главный вопрос. Мы видим таким образом, как самые глубокие вопросы в проблеме сознания оказываются неразрывно связанными с вопросами, относящимися к проблеме возникновения, существования и сущности жизни» ( 296).

Стоит отметить один существенный момент. Нет во внешней, как и во внутренней среде, «слепых и хаотичных воздействий». Любое физическое событие имеет строгую причинно-следственную связь с другими и подчинено уже достаточно хорошо известным физическим законам, который сам Цехмистро в начальных главах превозносил как образец единства и неразрывности. «Слепыми и хаотичными» они представляются в их частном образе, что в той или иной мере неизбежно в силу естественной ограниченности информационной мощности любой реальной информационной машины.

Вопрос «как сделать и как обосновать изначальное присутствие организации в живом» изначально некорректен, поскольку само «обоснование» есть чистая физика, а сознание есть не более, чем отражение факта присутствия структуры в действительности, и не только в живом, и операции над их образами. «Главный вопрос» на деле есть главная подмена понятий. «Проблема структуры» есть единственно возможная форма проявления материи, неструктурную материю выявить невозможно, любое «проявление материи» есть неизбежно только структурное проявление. Поэтому «проблема возникновения, существования и сущности жизни» автором сводится к анекдотичному вопросу: Жизнь материальна или нет? Если материальна, то неизбежно структурна, то есть «организована».

Решая проблему объяснения сущности мышления, Пиаже приходит к идее изоморфизма: «параллелизм между состоянием сознания и соответствующими физиологическими процессами означает изоморфизм между системами импликаций в широком смысле и системами, относящимися к причинности». Однако, по словам Цехмистро: «Принятие изоморфизма структур сознания причинным схемам нервных процессов не решает проблему психофизического параллелизма, меняется лишь ее формулировка с помощью термина «изоморфизм (вещь изоморфизм есть известная форма параллелизма). Между тем не выяснено, как нейрофизиологическое если не причиняет в обычном смысле (что совершенно верно), то все же создает (в некотором более широком смысле) психическое и благодаря чему, в частности, устанавливается изоморфизм между импликативными структурами и причинными структурами нервных процессов» (301).

В конце обзора взглядов Пиаже, автор задает риторический вопрос: а возможно ли в принципе «такая физика нервных процессов». Далее мы попробуем дать ответ на этот вопрос, а пока же продолжим изложение авторской гипотезы, которая требует исключения множественного аспекта из рассмотрения данной проблемы, как не способного, по мнению автора, раскрыть смысл сознания, как особого структурированного процесса происходящего в мозге, на основании совершающихся в нем физических и химических процессов, а так же физиологического взаимодействия его структур.

назад в оглавление вперед